Кривич Михаил & Ольгин Ольгерд - Начинают И Выигрывают
Михаил Кривич, Ольгерт Ольгин
Начинают и выигрывают...
Откажись он сразу от этого турнира, сидел бы сейчас на даче в Удельной
и писал книжку о каталонском начале, а то просто двигал по доске
старенькие фигурки с проплешинами на лаке. Кипел бы чайник на
электроплитке, зашел бы сосед в сандалиях на босу ногу за луковицей для
шашлыка, и Лев Борисович долго шарил бы в бельевой корзине, алюминиевом
бидоне и по обувным коробкам...
Международный гроссмейстер Лев Борисович Левицкий ехал по проспекту в
прицепном вагоне ростовской пневматички в Центральный игорный дом.
На углу Газетного вагон слегка тряхнуло, послышалось противное шипение,
и поезд приземлился. Мимо окна пробежал водитель с разводным ключом,
раздались шаги на крыше, и свет погас. Лев Борисович с тоской подумал о
несостоявшемся ужине в уютной гроссмейстерской столовой и попытался
разглядеть циферблат часов.
Одно к одному. И полтора очка из четырех, и дождь на дворе, и поужинать
теперь не успеешь, и сквозняк в номере. Хватит с него. Больше никаких
открытых турниров. Пусть с этими машинами играют коротковолосые
вундеркинды из математической школы. Вспыхнул свет, промокший водитель
пробежал к головному вагону, и за окном снова замелькали дома. Все равно
опоздал. Ничего, она подождет. А почему она? Эти многомудрые юнцы за глаза
называют машины машками. Ну ладно, она - так она.
После добротной ничьей с пожилым сенегальцем он подарил партию "ей" -
серенькой машинке с трудновыговариваемым цейлонским именем. А сейчас в
Большом зале игорного дома под тикание пущенных часов, его ждет, елозя от
нетерпения, гениальная эмалированная "Березань".
Левицкий торопливо прошел по сцене к единственному свободному месту.
Чтобы скоротать время, Березань драила зажатой в манипуляторе фланелькой
никелированную отделку. Лев Борисович засунул в рукава непомерно
вылезавшие манжеты, бросил завистливый взгляд на безупречную стальную
манжету манипулятора, двинул пешку и переключил часы.
1. с4. Kf6.
2. Kf3...
Пошарив по карманам, Лев Борисович вытащил мятую красную пачку
"Хороших" и закурил. Вообще-то машинам на дым было наплевать, но
гроссмейстер по природной деликатности своей задрал подбородок и пустил
дым тонкой струей вверх, к вентиляторам. Железная лапа Березани потянулась
к пешке "g", и вдоль лапы по доске поплыл голубой дым. Левицкий еще раз
глубоко затянулся и с силой выдохнул вверх. А дым снова свернул к доске,
прополз между фигурами и растворился в Березани.
2... g6.
Там, где вчера еще красовалась эмблема Березанского спортклуба - лихая
штампованная роспись, торчали вывороченные резиновые губы, прикрытые
мягкой сеточкой. Губы слегка шевелились, втягивая табачный дым.
3. g3...
- Курит! - вырвалось у Левицкого.
- Отнюдь, батенька, отнюдь. Принюхиваемся. Сообразно вашим давешним
рекомендациям.
3... Cg7.
4. Cg2.
Это было позавчера. Когда Левицкий подошел к демонстрационной доске,
возле которой трое корреспондентов с наивной прозорливостью просматривали
варианты ничейной партии из первого тура, кто-то цапнул его за пуговицу
пиджака. Пуговицы были слабостью гроссмейстера: Лев Борисович пришивал их
без посторонней помощи. Улыбаясь боковой подсветкой, перед ним стояла
Березань.
- Рады видеть вас в добром здравии.
- Добрый день э-э-э... коллега.
(Трактор ей коллега! Не говорить же ей "вы" в самом деле... И "ты" не
скажешь...)
- Начали вы пристойнее, нежели в Гастингсе, - ласково произнесла
Березань. - Играли вы там, милостивый государь, прескверно. На
