Кржижановский Сигизмунд Доминикович - Дымчатый Бокал
Сигизмунд Доминикович Кржижановский
Дымчатый бокал
- Может, вам угодно посмотреть коллекцию старинных монет? Нумизматы
хвалили. Или...
- Вы хотите, чтобы я купил у вас деньги, давно потерявшие способность
покупать? Лучше...
- Тогда посмотрите мою коллекцию миниатюр. Если вы возьмете лупу...
- Скажите, а что это за бокал, вон там - слева, на полке?
- Угодно взглянуть? Сию минуту.
Антиквар, сдвинув черную шапочку с лысины на лоб, приставил к полке
лесенку - и бокал, мерцая дымчатым стеклом, стал своей круглой прямой
ножкой поверх прилавка.
- Странно: он как будто не пуст. Что в нем?
- Вино. Как пристало бокалу. Тысячелетней выдержки. Рекомендую. Пыль
мы снимем вот этой ложечкой работы венецианского Мурано.
Посетитель антикварной лавки приподнял бокал за тонкую ножку, держа
его меж окном и глазом: за дымчатым стеклом была темная дымчатая влага с
легким рубиновым отсветом.
Покупатель приблизил бокал к губам и тронул несколько капель. Дымчатая
поверхность вина осталась сонной и неподвижной. Во рту терпкий - как укол
сотни игл - вкус.
- Похож на укус змеи, - сказал покупатель и отодвинул бокал,- кстати,
мне говорили, у вас есть подбор джайновских статуэток. Я хотел бы... но
странно - мой глоток не понизил уровня в этом вот вашем бокале.
Губы антиквара виновато раздвинулись, обнажая золотые пломбы:
- Видите ли, бывают, пусть в сказках, не только неразменные червонцы,
но и невыпиваемые бокалы.
- Странно.
- О, слову "странно" не грозит безработица в нашем мире.
- И вы продаете этот бокал?
- Если в хорошие руки: может быть.
- Сколько вы хотите?
Антиквар выдернул из-за уха карандаш и написал на прилавке.
- Это моему кошельку не по силам.
- Хорошо. Я перечеркну ноль справа. Главное: в хорошие руки. Разрешите
завернуть?
- Пожалуйста.
Покупатель вышел из лавки. В правой руке он держал бокал, обернутый в
бумагу. Мимо него прошел человек с глазами, заплатанными дымчатыми стеклами
консервов. Кто-то задел локтем о локоть: на бумаге у донца бокала
проступили темно-красные пятна. "Пролил", - подумал человек и пошел вдоль
стен домов, оберегая покупку от толчков.
Однако, когда он пришел домой и развернул хрусталь, бокал был
по-прежнему полон до краев, хотя по круглой ножке его и скользили
расплеснутые капли.
Человек, ставший собственником невыпиваемого бокала, не сразу
приступил к испытанию своей покупки. День скользил по откосу вниз. Солнце
падало в закат. Вскоре сумеречный воздух стал под цвет тонконогому стеклу.
Человек взял молчаливый бокал в пальцы правой руки и приблизил его к губам.
Терпкое вино ожгло губы. И отодвинутый бокал стоял снова - полный до краев,
прижимаясь рубиновой влагой к верхней золотой каемке стекла.
Первые дни одноногий гость, вшагнувший своей круглой стеклянной пяткой
в жизнь любителя раритетов, вел себя скромно и почти добродушно. Отдавая
глотки, он тотчас же аккуратно задергивался винной влагой по самый
золоченый краешек своего стекла. Он умел быть разнообразным: один глоток
давал чувство пряной неги, другой - ядовитыми иглами вкалывался в язык,
третий - опутывал мозг в дымчато-алую паутину. Бокал стал вскоре для
человека, приобретшего его, чем-то вроде вкусовой лампы. При свете его
кровавящихся капель человек читал и перечитывал свои книги, делал наброски
в тетрадях. Опорожненный почти до дна, бокал тотчас же наполнялся по
золотой край, снова предлагая себя губам. Человек стал пить... Он
запрокидывал бокалу прозрачную пятку раз за разом. В мозгу плясали рдяные
капли. М
