Красавина Екатерина - Право Первой Ночи
ПРАВО ПЕРВОЙ НОЧИ
Екатерина КРАСАВИНА
Анонс
Я всегда чувствовала себя чужой в семье. Ни доброго слова, ни приветливого взгляда... Даже сестра от меня отдалилась и ведет какую-то странную, скрытую от всех жизнь. Однажды я увидела в глянцевом журнале свою Нику, разодетую в пух и прах.
Конечно, это была не сестра, а просто очень похожая девушка, дочь крупного бизнесмена Анжела Викентьева. Кто бы мог подумать, что этот снимок перевернет мою жизнь с ног на голову! Так случилось, что я познакомилась и с Анжелой, и с ее отцом, и лаже с женихом Русланом.
Но почему Руслан вдруг решил назначить свидание мне?..
Глава 1
- Прынцесса! - кричит мне из комнаты отец. - В магазин сгоняешь?
Что должна ответить примерная девочка? Конечно:
- Схожу, папочка.
Но я не была примерной девочкой. Я - шлюха, потаскуха, неряха, сволочь и даже «отброс общества». Наверное, отец вычитал это выражение в газете, и оно ему так понравилось, что время от времени он запускал его в меня, как грязную тряпку, которой мать протирала обеденный стол.
Отец осыпал меня ругательствами и подковыривал при каждом удобном случае, а мать окатывала ледяным равнодушием. И неизвестно, что было хуже.
Мать работала в больнице медсестрой, а папан вечно торчал за своим компьютером. Тоже мне - второй Билл Гейтс. Как же, как же, держи карман шире! Все надеется изобрести нечто гениальное и продать свое изобретение за границу.
С помощью одного друга - Славки Рыжего, или Вячеслава Курицына, бывшего однокашника, а ныне американского гражданина и сотрудника Фонда вездесущего Сороса. Папашка воображает, что Славке делать нечего, как носиться с его изобретением по всем коридорам фонда и пробивать его.
Я так себе и представляю эту картину. Сидит сухощавый, поджарый Джордж Сорос в своем кабинете на последнем этаже высоченного небоскреба, сидит дядя тихо-тихо и подсчитывает свои барыши, как вдруг раздается шум, гам, врывается в кабинет толстый Славка Рыжий, размахивает листом бумаги и кричит: «Эврика!
Гениальная идея гениального компьютерного гения - Сеульского Михаила Петровича! Надо срочно выписать его сюда, к нам, в Америку, и оформить на работу». На что ему Джордж Сорос отвечает: «Видали мы таких компьютерных гениев из России в гробу в белых тапочках.
Выкини эту бумажку в мусорное ведро и больше на работу не являйся. Ты уволен». Но папашка иного мнения о своих «идейках», он упорно сидит за «пентиумом» и, скрипя зубами, что-то делает.
У него нет своей комнаты-кабинета, и поэтому обитает он в гостиной - в углу за ширмой. Изредка выглянет оттуда и подаст голос, от которого у меня по коже бегут мурашки. Такой он скрипучий и противный.
Как нож по стеклу.
Отца поддержала мать:
- Сходи в магазин!
- Ты что, не слышишь, - раздается из-за ширмы, - родители просят. Совсем разбаловалась.
- Между прочим, я в этом доме не одна, - огрызаюсь я. - У меня, кажется, еще сестра есть.
- Сестре некогда, - в один голос восклицают маман с папашкой.
- В самом деле? - не унимаюсь я. - Она что у нас, вкалывает по три смены?
- Я действительно занята. - Голосок моей сестренки Ники окончательно добивает меня.
- А я что вам? Ослица двужильная?
Но по молчанию я могу сделать вывод, что мою шутку никто не оценил. Ее просто никто не заметил. Я глотаю злые слезы, беру пакет, деньги на буфете и выскакиваю в коридор.
- Подожди, - кричит мне мать. - Ты хоть знаешь, что покупать?
- Догадываюсь.
Она закатывает глаза и перечисляет монотонным голосом:
- Хлеб - раз, молоко - два.
- Папашке пиво - три, - подхватываю я.
- ..
